Как дела, красавчик?

[ristretto-coffee]

Фандом: Голодные игры
На заявку: Гейл/Джоанна «Как дела, красавчик?»
Герои: Гейл, Джоанна
Ретинг: PG-13
Размер: мини

~1000 слов

— Как дела, красавчик?
От неожиданности Гейл вздрагивает и резко поворачивается. В паре шагов от него стоит Джоанна Мейсон. На мгновение Гейлу кажется, что он вернулся в Тринадцатый Дистрикт, он даже готов поспорить, что сейчас рядом окажутся несколько врачей, а где-то за стеной лежит Китнисс, которой в очередной раз не дали умереть. Мысль о Китнисс царапает воспоминаниями. Гейл качает головой, будто пытаясь вытряхнуть всё ненужное, и смотрит на Джоанну. За те несколько месяцев, что они не встречались… Гейлу хочется думать, что Джоанна стала выглядеть лучше, но это ложь. Волосы чуть длиннее, чем он помнил, до сих пор даже не закрывают уши. Очень худая, с торчащими ключицами и тонкими запястьями, она выглядит как-то особенно хрупкой и трогательной. Гейлу приходится напоминать себе, что именно так она победила когда-то в Голодных Играх: представлялась всем беззащитной, а потом убивала. Это сравнение Гейлу совсем не нравится, но мысли вспять провернуть уже не может.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он.
— А как же: «Привет, дорогая, как я рад тебя видеть»? — Джоанна начинает заливисто смеяться, но через пару секунд замолкает.
Гейл чувствует себя неловко под взглядом её чуть раскосых карих глаз. Джоанна всё такая же резкая и порывистая, Гейл никогда не мог понять, что ждать от неё в следующее мгновение.
— Так что тебя привело во Второй?
— Соскучилась. Мне показалось, мы могли бы помочь друг другу.
Джоанна кривит губы и щурится. У неё болезненно-бледная кожа и синяки под глазами. Она слишком сильно напоминает Гейлу Китнисс, хотя он упорно старается этого не замечать. Он всегда относился к Джоанне ровно, особенно не выделяя её, сейчас он даже не может точно вспомнить, говорил ли с ней когда-нибудь наедине. Дело в том, что и сейчас он не хочет оставаться с ней наедине. Она слишком непредсказуемая.
— Джоанна, слушай, я…
— Дай-ка угадаю, занят?
— Нет. То есть да.
Гейл злится на себя, злится на Джоанну, но отчётливо понимает, что уже не может прогнать её вот так вот просто. Он стискивает зубы и тяжело вздыхает.
— У меня сейчас действительно дела. Я живу неподалеку, может, подождёшь меня дома? Я приду, и мы… что-нибудь выпьем.
Джоанна приподнимает брови и ухмыляется.
— Как скажешь, красавчик.

Гейл и сам не может объяснить, что он делает во Втором. Восстановление старых зданий, возведение новых, размещение людей, организация каких-либо работ… попытки оправдаться. Он точно не знает как, но слухи, что это с его слов погибло столько людей в «Орехе», просочились и теперь гуляют по Дистрикту. Гейл то и дело ловит на себе задумчивые, раздражённые, а то и вовсе ненавидящие взгляды. И назло себе и всем не уезжает. Он берётся за любую возможную работу и к вечеру устаёт так, что еле доползает до жилья: небольшого домика у самой окраины.
Доползает, каждый раз с надеждой заглядывая в почтовый ящик, ожидая одно единственное письмо. И никогда его там не находит. Он знает, что до сих пор не прощён.
Сегодняшний день ничем не отличается от десятков предыдущих: работа — почтовый ящик — дом. Как обычно.
О Джоанне Гейл вспоминает, лишь когда заходит в спальню и видит её на своей кровати. Свернувшаяся в клубок, она кажется ещё более маленькой и беззащитной. Джоанна спит неровно, вздрагивая во сне, она то и дело сжимает руки в кулаки и что-то шепчет. Гейл подходит ближе и осторожно укутывает Джоанну одеялом. Она внезапно открывает глаза и сильно хватает Гейла за руку. Ему кажется, что если бы у неё случайно оказался нож, то он мог бы быть уже мёртвым.
— Эй, это я, — шепчет он, накрывая её ладонь своей, но не пытаясь отцепить руку. — Всё хорошо, это я.
— Это ты, — сонно кивает Джоанна и снова проваливается в забытье.
Гейл продолжает держать её за руку, боясь потревожить, ему кажется, Джоанне необходимо несколько часов спокойного сна. И если Гейл может их ей обеспечить — он это сделает. Раз уж не смог помочь Китнисс.
Гейл спит неспокойно, всё время просыпается, проверяя Джоанну. Она лежит, прижавшись щекой к его плечу так, что он ощущает её лёгкое дыхание на груди. Гейл не хочет думать, что он сейчас чувствует, или что скажет с утра. У него попросили помощь — и он не отказал. Просто не мог.
Утро серое и дождливое, совсем несвойственное Второму Дистрикту. Гейл выходит из сна рывком и сразу понимает, что что-то произошло. Джоанны рядом нет, и Гейл испуганно осматривает комнату, надеясь, что она где-то рядом.
— Джоанна! — зовёт он. — Джоанна!
Он вскакивает с кровати и бежит на кухню, впервые радуясь, что дом такой маленький.
— Джоанна!
Гейл забегает на кухню и успевает заметить, что Джоанна быстро что-то прячет в карман. Он злится, что так испугался за неё, поэтому грубо выдаёт:
— Всё ещё не можешь обойтись без морфлия?
— А ты всё ещё мечтаешь о Китнисс? — в тон ему отвечает Джоанна. Она приподнимает бровь и ухмыляется. Уже не скрываясь, достаёт таблетку из кармана штанов и глотаёт её всухую, глядя Гейлу прямо в глаза. Гейл раздражён до чёртиков и еле борется с желанием немедленно выставить Джоанну за порог дома. Чтобы хоть как-то успокоиться, он наливает себе стакан воды и залпом выпивает.
— Да и вообще, красавчик, — вдруг снова начинает Джоанна. — Если ты так мечтаешь заботиться о несчастных… заботься обо мне. Я тоже была на Арене дважды, один раз даже вышла победительницей, — смешок, — мне тоже снятся кошмары, а от пыток Капитолия у меня до сих пор дыра в груди и некоторые непреодолимые странности в поведении. М? Как тебе такой расклад?
Удар приходится в самое больное место, а смех лишь подливает масла в огонь.
— Иди к чёрту.
— Да ладно тебе, — Джоанна поводит плечами. — Тебе кто-то нужен, мне кто-то нужен, да мы созданы друг для друга! — Горький сарказм сочится из каждого слова, Джоанна даже не пробует это скрывать. — Или я совсем не похожа на маленькую забитую девочку, которой можно легко управлять и манипулировать?
— Я сказал: проваливай к чёрту!
Гейл хватает Джоанну за руку чуть выше локтя и практически выталкивает из дома. Громко хлопает дверью и, не сдержавшись, бьёт кулаком в стену. Сильная боль мгновенно приводит в чувство, он понимает, что погорячился и должен извиниться. Но гордость берёт своё.

Гейл возвращает домой уже поздней ночью, когда его практически выгоняют и не дают никакой работы. Ему даже жаль, что он не держит никакого алкоголя, он бы не отказался от бутылочки ликёра или даже чего покрепче. Гейл заходит в комнату и усмехается: на его кровати, свернувшись клубком, спит Джоанна. Ну, конечно, иначе и быть просто не могло. Он подходит и осторожно укрывает её одеялом.
— Это ты, — сонно шепчет Джоанна и, поймав руку, сжимает его ладонь в своей.
— Да, это я.